Найк Борзов рассказал о внутренней цензуре

Культовый музыкант рассказал Дням.Ру о цензуре и российских законах, "косметическом" российском творчестве и роли театра в своей жизни.

– Однажды ты сказал, что тебя трудно удивить музыкой. Неужели за последние пять лет не было ни одного коллектива, который тебя сильно впечатлил?
– Удивить, возможно, сложно, но многое нравится. Например, Uchu и их производные, занятные Tame Impala, The Waves, Pontiacs, Swans радуют, забавные Tennis… Много всего.
– Временами у меня складывается ощущение, что российскую музыку губит ориентация на Запад, и копирование хипстерами Joy Division принесло куда больше минусов, чем плюсов.

– Это временное явление. Любая модная тенденция в конце концов прекращается. Сегодня у нас хипстеры, раньше были моды, битники… В этом нет ничего нового. То, что они сейчас копируют New Order, а раньше косили под Joy Division, говорит о том, что молодые ребята хотят играть, но не могут придумать ничего своего. Но тем не менее это новая формация музыкантов в этой стране – более интересная и на другом уровне ощущений.
В 1980-1990-х годах в Москве и других городах было очень мало нормальных музыкантов, с которыми можно было хотя бы поговорить о нормальной музыке, не то, что играть ее. Сейчас все иначе: многие делают интересную музыку, и, пускай она вторична, десятерична по отношению к оригиналам, когда этим людям будет по 30-40 лет, возможно, кто-то из них сделает что-то великое.

– Тогда возникает вопрос: а Россия может научить Запад чему-то в музыке, стать пионером?
– Когда-нибудь, возможно. Если мы вообще сохраним эту страну. Мне кажется, что в последнее время всем глубоко наплевать на это.
– Однажды вы заметили, что в России все делается не по-настоящему, косметически. Ты говорил о политике. А разве в творчестве не так?
– Да, наверное. Я редко слушаю что-то наше. Иногда бывают красивости, но не очень часто и в основном в андеграундной музыке. Очень много скучной и однообразной музыки, нацеленное на пошлые форматы.

– Твои песни часто становились саундтреками в кино. Ты не планируешь уйти в кинематограф с головой?
– Возможно, когда-нибудь, если сойдутся звезды, я и сниму какое-нибудь занятное кино, но сейчас мне не хочется даже думать об этом. Это слишком глобальный "замут", слишком много людей участвуют в процессе, часто бывает нервная обстановка. Меня это не привлекает.
– А как же роль Курта Кобейна в спектакле "Нирвана" (прим. – постановка Юрия Грымова, 2003 год)?
– Но это же был театр! Там было-то всего пять актеров, режиссер, звукорежиссер. Получилась сюрреалистическая история, грустная, символическая. В спектакле интересно было вариться: когда мы репетировали, Юра по ходу дела менял концепцию, и мы сами давали советы, предлагали, какие фишки добавить, нелепое движение становилось частью сценария, и все это увлекало, – спектакль рождался у нас на глазах, он делался нашими руками.
Ты выходишь на сцену, и эти полтора часа ты держишь в напряжении весь зал, переживаешь маленькую жизнь. Я понимаю хороших актеров, которые в старости полностью уходят в театр, а кино оставляют только для заработка.

– Ты неоднократно сталкивался с цензурой в своем творчестве. Для тебя цензура – это вызов или ограничение?
– Я не обращаю внимания на цензуру. Я как матерился, так и разговариваю матом. Но я не ругаюсь в присутствии детей, я не курю рядом с детьми, я никого не оскорбляю, не нарушаю порядок и не ущемляю ничьих интересов. Нужно понимать: законы пишутся для тех, кто не умеет жить по-человечески.

СОЧИ 24

Источник: Дни.ру

---

Депутаты предложили вернуть имперский флагНазваны недобросовестные застройщики Краснодарского краяКиев выдвинул ультиматум ДонецкуВодозабор на реке Бешенка готов на 70 процентовРейтинг Обамы упал до рекордного минимумаТолоконникова защищает зеков ради пиараПод санкции США попали Сечин и КозакВ Грузии вербуют наемников для УкраиныУкраина перекрыла подачу воды в КрымДесятки тысяч армян вернутся в КрымУкраина сохраняет русский языкСаакашвили допросят по десяти деламКим Чен Ын показал младшую сестру